Павел Алпатов: большое интервью тренера

— Этой зимой вы впервые на сборах с основной командой. Как вам работается?

— Для меня пока всё в новинку. До этого у меня был только один опыт таких длительных сборов — с «молодёжкой» в прошлом году. Построение работы несколько отличается, всё-таки у команд разные задачи. В «молодёжке» главная цель — воспитать футболистов для основного состава, а здесь уже тренерский штаб наигрывает определённые взаимодействия, доносит своё видение до команды.

— Чуть более года назад вы тренировали 15-летних ребят. Могли предположить, что так быстро станете тренером команды Премьер-лиги?

— Нет, даже подумать об этом не мог. Конечно, хотелось развиваться постепенно, но так сложилось, что переход с детско-юношеского футбола во взрослый получился быстрым. Такое бывает достаточно часто. Например, тот же Саша Кутицкий выступал за команду U17, потом всего два месяца отыграл за вторую команду и попал на тренировки основы, с которой и поехал на сборы.

— Каково это в 30 лет оказаться в такой роли? Есть ощущение сказки?

— Конечно. Первые дни, когда мы с Александром Николаевичем Кульчим работали с основой, было волнительно и не так комфортно, потому что совсем другой уровень. Думал, как меня воспримут футболисты, как буду доносить информацию до них, как вести себя на поле. Но это ушло буквально за два дня. Думаю, это связано с хорошим коллективом как среди игроков, так и среди персонала.

— Дискомфорта при общении с футболистами, некоторые из которых старше вас, не испытываете?

— Сейчас этого абсолютно нет. Первое время, конечно, больше общался с молодыми футболистами, с которыми был лучше знаком. Пытался им давать советы, подсказывать в тренировочном процессе. А сейчас уже не испытываю никаких проблем при общении, например, с Ромой Нойштедтером или Шарлем Каборе, которые старше меня.

— Какие эмоции испытали на первом матче в новом качестве?

— Я очень сожалел, что у моих родителей не получилось прийти на игру против «Краснодара». Думаю, самые главные эмоции испытывали они и жена с дочкой. Мне же надо было абстрагироваться от этой ситуации и максимально помочь команде добиться результата.

— Были удивлены, когда Сандро Шварц пригласил вас в свой штаб?

— Да, для меня это было неожиданно. Я благодарен не только ему, но и Желько Бувачу, который в промежуток времени до приезда Сандро нам помогал.

— Как вам работается со Шварцем? Есть ли полное взаимопонимание?

— Очень комфортно. Не было ни одной ситуации, когда он ставил бы себя выше других тренеров или членов персонала. У него абсолютно адекватное отношение ко всем.

— На каком языке с ним общаетесь?

— Сандро хорошо говорит по-английски, плюс Андрей Викторович Воронин может перевести с немецкого, когда рядом нет переводчика. У нас нет проблем с пониманием друг друга.

— Насколько часто он прислушивается к советам на собраниях тренерского штаба?

— Он всегда спрашивает мнение всех членов тренерского штаба. Конечно, окончательное решение за ним, но ему важно то, что мы думаем. Когда у нас не совпадают мнения, он всегда задаёт вопросы, и, если мы грамотно аргументируем свою позицию, он на это реагирует.

— За что вы отвечаете в тренировочном процессе?

— У нас нет такого жёсткого разделения, что я отвечаю за одни аспекты, Андрей Викторович за вторые, Пепе за третьи, а Волкан за четвертые. Мы работаем совместно. Например, разбор игры или соперника мы производим вместе. Каждый отдельно пересматривает матчи и высказывает своё видение. И потом мы приходим к единому мнению.

— Можно вас назвать связующим звеном между главным тренером и молодыми игроками, с которыми вы работали в «молодёжке» и «Динамо-2»?

— Я бы так не сказал. Просто молодым футболистам, наверное, было комфортнее общаться со мной первое время, потому что они лучше меня знали. И какие-то вопросы они могли задать мне, если стеснялись спросить у главного тренера. Сейчас прошло достаточно времени, и атмосфера в команде позволяет каждому футболисту задать любой вопрос тренерскому штабу, который всегда всё разъяснит.

— Арсена Захаряна в том году включили в топ-60 молодых талантов мира. Назовите его главные отличительные качества.

— У него есть много хороших качеств, таких как, например, техническое оснащение или видение поля. Но одно я бы выделил отдельно — это понимание игры. Он быстро принимает решения, всегда продумывает свои действия на шаг вперёд. Но при переходе на новый уровень скорости всегда увеличиваются, и нужно привыкать к тому, что всё нужно делать ещё быстрее. Пока он с этим справляется. И если дальше будет так же прогрессировать, то у него хорошее будущее.

— Александр Кутицкий отлично проявил себя на этих сборах. При этом в контрольных матчах он играл не на своей позиции.

— Я с Сашей знаком ещё по академии, и он всегда выделялся своими взвешенными решениями. У него никогда не было проблем в плане самоотдачи на тренировках и дисциплины. И это его отношение к футболу позволяет ему делать шаг за шагом. В академии он действовал на позиции центрального защитника или опорного полузащитника, а до этого вообще был нападающим. Сейчас же он очень быстро освоился на правом фланге обороны, а на таком уровне это сделать гораздо сложнее, чем в «молодёжке». Саша двигается в правильном направлении. Наверное, пока он в основном будет играть за «Динамо-2», но он должен стремиться к большему и биться за своё место.

— Если в главной команде его наигрывают на позиции правого защитника, то в «Динамо-2» его тоже переведут на это место?

— Александр Николаевич и Сандро всегда обсуждают такие моменты перед матчами. Так что, если решат, что нужно его наигрывать на этой позиции, будет действовать справа. 

— Когда Владимир Москвичёв дебютировал в основном составе, вы посвятили ему отдельный пост. У вас к Володе особое отношение?

— Это первый футболист, с которым я работал в академии, кто вышел в игре за основной состав. Я не был у него главным тренером — был тогда помощником Кирилла Александровича Новикова. Володя вызывает только положительные эмоции в плане человеческих качеств и своего отношения к футболу. Он добился этого своим старанием, терпением и самоотдачей. Мне было приятно, что он дебютировал, и я решил вот так отметить этот момент.

— По контрольным играм создалось впечатление, что самый боевой характер из молодых футболистов у Сергея Слепова, согласны?

— Он всегда выделялся своей спортивной наглостью. Некоторым футболистам этого не хватает. Я говорю не про нашу команду, а в целом про переход из детско-юношеского футбола во взрослый. Иногда психология выходит на первый план. У Серёжи с этим проблем нет.

— Владислав Карапузов когда-нибудь раньше выступал на позиции правого защитника?

— Я знаю, что у Влада был разговор с тренерским штабом, и где-то за пять туров до перерыва он сыграл на этой позиции за вторую команду. До этого такого опыта у него не было. Любая позиция имеет свою специфику, и за 3-4 игры сложно научиться комфортно чувствовать себя в новом амплуа. У Влада есть время, чтобы прогрессировать на позиции крайнего защитника и понять нюансы, как лучше на ней действовать. Мы можем что-то объяснять в теории, но чтобы полностью освоиться, это нужно через себя пропустить на поле.

— На ваш взгляд, он прибавляет на этих сборах?

— Если судить по первым дням и последним играм на втором сборе, на мой взгляд, все футболисты прибавили. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, но никто не стоит на месте.

— Игорь Школик в прошлом году стал вторым бомбардиром «молодёжки». Где он на ваш взгляд более эффективен — как классический опорник или центральный хавбек с атакующими функциями?

— Думаю, что позиция «бокс-ту-бокс» ему больше подходит. У него есть креативность в плане атакующих действий, плюс он умеет развивать атаки из глубины.

— Вы родились и выросли в 90-х в Люберцах, о которых ходит дурная слава. Как прошло ваше детство?

— Все знают, что Люберцы считались бандитским городом. Спасибо большое родителям и бабушкам с дедушками, которые жили рядом, за то что всегда опекали нас со старшим братом. Мы на себе не чувствовали всего этого негатива или какой-то тревожной обстановки. У меня было обычное детство, которого сейчас не хватает нынешней молодёжи. Они больше времени проводят за приставками и гаджетами. Мы же всё время были на улице и особо не думали о том, что живём в Люберцах.

— Ваш брат тоже пробовал заниматься футболом?

— Нет. У нас в семье есть шутка про то, что был один умный брат, а другой — футболист. Он пошёл в дедушку по маминой линии и занялся наукой. А я в дедушку по папиной линии и стал спортсменом.

— Как вы пришли в футбол?

— У меня дедушка занимался всеми видами спорта и достаточно успешно. Папа рассказывал, что жалеет о том, что не пошёл в футбол. Дед его отдал в лыжи, а папа не настоял на своём. У меня была похожая история: мы с братом хорошо катались на коньках, и в 7 лет папа повёз меня в секцию по хоккею с мячом. Помню, что я расплакался, потому что не хотел этим заниматься, и на следующий день меня отвели в футбольное «Торпедо» (Люберцы) к Алексею Владимировичу Соловьёву. Тогда все дети летом играли в футбол, а зимой — в хоккей. Даже если не было коньков, ты просто брал клюшку и становился в ботинках на лёд.

— Напоминает историю Тюкавина, который в детстве занимался футболом и хоккеем с мячом.

— Я не видел, как Костя катается, но все, кто видел, говорят, что он хоть сейчас может играть в хоккейной команде.

— Это наверняка ему помогает и в футболе? Как Ибрагимовичу, который занимался единоборствами, и теперь растяжка позволяет ему доставать мячи, недоступные для других.

— Конечно. Детство на улице развивало. Даже если ты не играл в футбол, то у тебя были деревья, тарзанки, ещё что-то, и это всё развивало ловкость и помогало дальше в выбранном тобой спорте.

— Почему пошли в «Торпедо» (Люберцы), а не в какую-нибудь московскую школу?

— Тогда никто не думал, что я профессионально буду связан с футболом. Мы просто пошли в ближайшую школу. Тогда, кстати, «Торпедо» выступало в высшем дивизионе детско-юношеского футбола. И мы играли на хорошем уровне — против тех же ЦСКА, ФШМ и так далее. На моей первой в жизни игре был мой папа, и я помахал ему рукой на разминке. В тот момент я полностью успокоился и сосредоточился на матче. 

— С кем-то из известных футболистов тогда пересекались?

— С Никитой Баженовым. Он 1985 года рождения, а мы ездили на сборы с командой 1984-го, и он выступал за них. Мы были младше на пять лет, и они были для нас примером для подражания. Когда уже заканчивал свою карьеру и играл с «Торпедо» в областных соревнованиях, то пересекался с Дмитрием Хлестовым, Александром Пановым и Алексеем Зуевым.

— Как развивалась ваша карьера дальше?

— Когда «Торпедо» вылетело в низший дивизион, трое ребят из нашей команды ушли в «Динамо», а один — в ЦСКА. Через год я ушел в ФШМ. Оказалось, что меня давно уже туда звали, но тренер об этом родителям не говорил. Думаю, это обычная ситуация для тренеров, которые переживают за своих ребят. Я поиграл в ФШМ год, а потом Владимир Васильевич Бодров пригласил меня в «Динамо», и в 12 лет я оказался там.

— Обиды на тренера не осталась, что не говорил вам про приглашение?

— Когда не складывается карьера футболиста, ты обижен на всех, кроме себя. К сожалению, это неправильное восприятие ситуации, которое мешает многим ребятам заиграть, в том числе мне помешало. Сейчас нет никакой обиды. Он был хорошим детским тренером. Спасибо ему за то, что вкладывал в меня свои нервы и душу.

— Как вы оказались в «Динамо»?

— Был такой турнир «Кубок Арбата», и там была команда, составленная из футболистов ФШМ и «Динамо». После него Владимир Васильевич сказал родителям, что «Динамо» заинтересовано во мне, и после окончания сезона я перешёл туда.

— Ходили в юности на матчи основного состава?

— Да, конечно. Когда я был маленький, мы подавали мячи на старой арене. Нам с ребятами это нравилось, и мы даже два года подряд это делали, хотя обычно каждый год происходила смена.

— Какой матч запомнился больше всего?

— Мы тогда боролись за выживание, дома сыграли со «Спартаком» 1:1 и спаслись от вылета. Помню, что Александр Васильевич Точилин мне майку отдал. Мы с ним потом пересекались в академии, и я его спросил, помнит ли он этот момент. А он говорит: «Я майки никому не отдавал, нам же нельзя было». Но это была последняя игра, так что я всё-таки её выпросил.

— У вас были кумиры в футболе?

— Прямо кумира не было, но мне очень нравился Алессандро дель Пьеро. До травмы я его не помню, потому что был маленьким, а после неё он стал другим футболистом. Он стал медленнее, но за счёт своей головы и техники вытворял необъяснимые вещи.

— В «молодёжке» вы пересекались с Антоном Шуниным и Заурбеком Плиевым. Вспоминали с ними те времена?

— С Шуниным мы виделись только на играх. Я был достаточно посредственным футболистом. Не думаю, что Антон помнит, что мы тогда пересекались. А с Зауром мы были вместе в дубле, так что пару моментов вспоминали.

— На тренировках сейчас они к вам по имени-отчеству обращаются?

— Кричат «Алексеич», но это только во время тренировок. Так, конечно, на «ты». У нас много иностранцев, и они обращаются по имени. Это абсолютно нормальная ситуация.

— Шунин уже тогда проявлял лидерские качества?

— Мы нечасто пересекались, так как он с раннего возраста тренировался с основным составом. У нас же он получал игровую практику. Конечно, когда футболист основного состава приходит в дубль, то берёт лидерские функции на себя. На том уровне, конечно, Антон выделялся не только своей игрой, но и отношением к футболу.

— Вы же ещё играли с Фёдором Смоловым и Александром Кокориным.

— С Федей мы были в академии последний год, он тогда пришёл из УОРа. Саша сразу тренировался с дублирующим составом, а осенью его уже забрали в основу. Конечно, они оба выделялись своими качествами. Было видно, что ребята талантливые.

— Вы тогда пересекались с тренером Владимиром Радиевичем Шалиным. У всех динамовцев есть связанные с ним истории, расскажите свою.

— Мы тогда летели в Дюссельдорф на международный турнир, который в итоге выиграли. Мы садимся в самолет, а Владимир Радиевич очень сильно боялся летать. Я смотрю — сидит Денис Вячеславович Угаров и Владимир Радиевич, а моё место посередине между ними. И он говорит: «Присаживайся, не стесняйся». После взлёта я сразу убежал в конец самолёта.

— Самым ярким моментом в карьере осталась победа на этом турнире, где вы обыграли «Барселону» и «Тоттенхэм»?

— Получается так. Был очень представительный турнир. Причём «Тоттенхэму» мы в группе уступили, а в финале выиграли 3:0. С «Барселоной» было очень тяжело. Ещё снег выпал, и испанцы, возможно, первый раз в жизни его видели. Наверное, это помогло нам их обыграть.

— Вас в основную команду не подтягивали?

— Нет, я с ними никогда не тренировался. Единственное, когда игроки уезжали в сборные, мы проводили товарищеские матчи с основой.

— Почему не смогли пробиться дальше дублирующего состава?

— Думаю, мне не хватило определённого характера, чтобы перейти во взрослый футбол. Мне нужно было перетерпеть, перебороть себя. По большому счёту я никогда не был очень быстрым или техничным футболистом. Помимо нехватки характера, не было качеств, которые позволили бы мне выделяться на фоне других. Была здравомыслящая голова, за счёт которой пытался играть, но одного качества оказалось мало.

— Почему закончили карьеру в 22 года?

— Я принял решение ещё раньше. В 22 я уже просто для удовольствия играл в КФК. Если честно, не помню, когда решил, что на тот момент не буду связывать свою жизнь с футболом. Параллельно начал работать. Понимал, что три тренировки в неделю — это капля в море для того, чтобы стать футболистом, а время потихоньку уходило. Тогда мне казалось, что вторая лига — это сумасшедший уровень, который мне не потянуть.

— На просмотры ездили?

— Да, сначала был в Зеленограде, потом в «Торпедо-ЗИЛ», когда они возрождались. Я две недели занимался у одного тренера, когда только формировали команду. На тренировки приезжали по 40 человек. А через две недели появился другой тренер. Плюс там ещё был вопрос компенсации как за воспитанника московского клуба. В общем, просмотр я не прошёл.

— И вы тогда решили пойти по другому пути?

— Да, футбол тогда смотрел только по телевизору. Мог поиграть с друзьями, не более того. Но спустя два года я начал скучать по игре и думать как бы вернуться. Спасибо большое Александру Юрьевичу Кузнецову — многолетнему директору нашей академии, настоящему динамовцу, чья работа дала нашему футболу не один десяток отличных игроков. Если бы не он, я бы мог заниматься совсем другим делом.  

— Вы же в академии начинали не с тренерской должности?

— Нет. Я позвонил Александру Юрьевичу и удивился, что он меня вспомнил. Он сказал, что вакансий тренера нет, но можно прийти администратором. У меня всё равно не было лицензии, чтобы тренировать, и я согласился. Меня всё время тянуло на поле, а наш легендарный администратор Александр Всеволодович Васильев мне звонил и спрашивал: «Паша, ты где? Тут надо сделать это и это». Спустя полгода освободились три позиции тренера, и Александр Юрьевич сказал: «Дерзай». К тому моменту я уже получил лицензию.

— Насколько сложно было работать с детьми?

— Самое главное, когда ты становишься тренером, это забыть о том, что ты можешь говорить о себе как о футболисте. Это абсолютно другая профессия. А тренер детской и взрослой команды — тоже разные вещи. Конечно, они похожи, но задачи абсолютно разные. Любой футболист должен чувствовать, что тренер занимается его индивидуальным развитием. Тогда и отношения между ними будут совершенно другими, нежели когда внимание уделяется только команде.

Детский тренер ­— это психолог в общении с ребёнком и его родителями. У меня у самого есть дочь, и твой ребёнок для тебя естественно лучше всех. Но если ты привёл ребёнка в футбольную школу, то должен довериться тренеру. Это очень тонкая грань — выстроить понимание того, к чему ребёнок должен стремиться. В 10 лет ребёнок ещё не понимает, свяжет ли он свою жизнь с футболом или нет. И прежде всего тренер помогает родителям воспитывать личность.

— Видимо вы немало выслушали вопросов, почему мой ребёнок не играет?

—  Конечно, родители задавали вопросы. Это нормально, когда они интересуются, в чём его ребёнку нужно прибавить. Каждый тренер проходит через такое. Конечно, были конфликтные ситуации, но Александр Юрьевич всегда выступает на стороне тренера. И он всегда потом объяснит, как нужно себя вести. Для молодого тренера это огромное подспорье в плане выстраивания отношений с родителями. Мне повезло, что в большей степени мне доверяли.

— Юрий Никифоров рассказывал, как однажды присутствовал при том, как Дмитрий Хохлов сообщал молодому футболисту, что тот отчислен. И после этого он понял, что не хочет быть главным тренером.

— Да, это самое сложное. Одно дело, когда это касается профессионального футбола, где у человека есть контракт и он получает деньги. Это всё же деловые отношения. А когда это маленький мальчик, то чаще ты это говоришь родителям, и это самый тяжелый момент для тренера. Ты всё равно прикипаешь к детям, и любое отчисление — это тяжёлый психологический момент.

— Последние два года перед уходом в «молодёжку» вы тренировали команду 2004 года рождения. Их как раз начинают подтягивать к молодёжному составу, кого отметите?

— Не хотел бы называть фамилии, чтобы никого не обидеть. У меня только тёплые воспоминания от работы с этой командой. Со многими общаемся до сих пор. Любой тренер прежде всего работает для этих ребят. Он может не заиграть у нас в «Динамо», но воспитать из него человека и футболиста это наша задача. Мы помогаем найти ему себя в этой жизни. На первом плане должны стоять отношения.

— Какое самое яркое впечатление было за эти два года?

— Любой выезд в Европу — это запоминающееся событие. Когда ты можешь сравнить условия работы, своих футболистов с местными. Эти поездки откладываются в памяти.

— В конце 2019 года вы ездили на турнир в Германию и сказали, что побывали в космосе. Чем она вас так поразила?

— Условия, в которых дети занимаются футболом. В Германии и Голландии несколько иной уровень, чем у нас. Не хочу ничего плохого сказать о российском футболе, но в той же Голландии на каждом шагу есть площадки. На парковке возле магазина синим расчерчены места для машин, а жёлтым ­— футбольная площадка. Они с этим рождаются, и первый вариант куда отдать ребёнка — это футбольная секция. Вот это меня больше всего потрясло.

— Как вы оказались в «молодёжке» в прошлом году? Вы до этого были знакомы с Александром Кульчим?

— Нет, мы с ним не были знакомы. Мне позвонил Кирилл Александрович Новиков и сказал, что будет работать с основным составом и что есть вариант стать помощником в дубле. Для меня всегда отношения с Александром Юрьевичем были на первом месте, поэтому я попросил сначала согласовать этот момент с ним. Кирилл Александрович позвонил ему, и он был не против.

— Сравните нынешнюю молодёжь с той, что была в 2008 году — кто талантливее?

— Мне сложно сравнивать, поскольку тогда я был футболистом, а сейчас являюсь тренером. Но мне кажется, что сейчас у нас больше талантливых игроков. Раньше были примерно 5 человек, которые действительно выделялись и могли считаться более талантливыми, чем другие. Сейчас же почти у всех есть те качества, за счёт которых они могут заиграть в большом футболе.

— В академии тренер может сам менять схему, или это надо согласовывать с директором?

— Думаю, может. По крайней мере, у меня таких проблем не возникало. Любая схема зависит от подбора игроков. Если мы говорим про детско-юношеский футбол, то нужно выбирать такую схему, чтобы они развивались. Если у меня есть два сильных центральных нападающих, то я буду играть в два форварда. Мне нужно, чтобы у них было больше практики. Конечно, это обсуждается и с директором академии, и в кругу тренеров. Но жёстких рамок нет. Академия «Динамо» работает на индивидуальное развитие футболистов.

— Какой футбол является идеальным для вас?

— Атакующий, но при этом сбалансированный в плане контроля мяча и быстрых вертикальных атак. Когда футболисты чувствуют ритм игры, следят за перемещением друг друга и расположением соперника. В плане обороны это прессинг и контрпрессинг, когда при потере мяча, первая мысль должна быть направлена на то, чтобы забрать мяч как можно быстрее.

— Кто из современных тренеров вам импонирует?

— Те фамилии, которые на слуху, и для меня являются примером в плане построения игры. Есть ещё Марсело Бьелса, и его футбол меня очень привлекает. Мы с тренерами в академии часто делимся доступной информацией, и у него очень много идей, которые раньше у нас не появлялись в головах. Он нас подталкивает на какие-то новые мысли в тренировочном процессе и построениях игры.

— Какая сейчас у вас лицензия? Продолжаете ли учебу?

— Недавно я получил лицензию А УЕФА по юношескому футболу, которая позволяет работать в любой команде до 21 года. Сейчас подал документы на взрослую лицензию.

— Вы до сих пор живете в Люберцах?

— Да. Я определённый период жизни провёл в Москве, когда дочь родилась. Но Люберцы — это родной дом для меня, где нам комфортно. Рядом родители, которые помогают в воспитании ребёнка. На данный момент нас всё устраивает.

— Сколько времени уходит на то, чтобы добраться до базы?

— Если у нас тренировка в 11 утра, то легче выехать в 6, чтобы к 7 приехать на базу. Потому что если выехать в 7, то МКАД уже встанет и будешь ехать не меньше двух часов.

— Вы часто посвящаете очень трогательные посты жене и дочери. Вас можно назвать примерным семьянином?

— Да, я горжусь, что у меня такая семья. Думаю, у каждого человека на первом месте должна быть семья — будь то родители, ребёнок или жена. А мне ещё и повезло, что я работаю в футболе и получаю от этого удовольствие.

— С супругой вы давно вместе?

— Уже семь лет.

— Вы более строгий на работе или дома?

— В зависимости от ситуации. Но у меня дома девочки, поэтому с ними быть строгим тяжело. Наверное, на работе я строже.

— Вы много путешествуете, какая поездка запомнилась больше всего?

— Ещё до женитьбы мы ездили во Вьетнам. Это была наша первая совместная поездка, поэтому она и сильно запомнилась. А с дочкой мы впервые поехали в Париж. Вообще всё, что связано с семьёй, запоминается лучше всего.

— В профайле на сайте Премьер-лиги у вас довольно пышные волосы — давно сменили имидж?

— Всё от нервов, волосы потихоньку выпадают. Теперь вот такая причёска, если её можно так назвать (смеётся).

— Что за татуировка у вас на правой руке? В честь чего её сделали?

— Первую татуировку я сделал в 16 лет по глупости. И потом пришлось её переделывать. Но и та татуировка, и нынешняя связаны с семьёй.

— Под вашей последней фотографией в соцсетях стоит подпись — what’s next. Какую следующую цель ставите перед собой?

— Эта подпись не конкретно ко мне относилась. У нас всех — игроков, персонала, тренеров, болельщиков — есть задачи, устремления и мечты, связанные с футбольным клубом «Динамо». Вот и задался вопросом: чего же мы можем добиться в этом году?

— Какая у вас мечта на тренерском поприще? Чего вы хотите добиться?

— Мечта — это то, чего нельзя добиться сиюминутно. То, к чему надо долго-долго идти. А цель — это то, что ты можешь добиться за счёт своего старания и желания. Все мечты у меня связаны с семьёй, чтобы у всех всё было хорошо. А цель — развиваться дальше как тренер. Мне выпал шанс поработать с иностранными тренерами на таком уровне, и я стараюсь как можно больше черпать новой информации и учиться.